Кружевной веер - Страница 12

Гейбриел смотрел на нее не отрываясь.

— Нет, не признаю. — Глаза его превратились в узкие щелочки, потому что она по-прежнему хмурилась. — Вы задали мне вопрос, и я на него ответил, значит, вы сомневаетесь в моей честности?

— Вовсе нет. — Она покачала головой. — Вот только… На что надеялась та девица… как и вообще любая девица… выдумав такую чудовищную ложь?

— Будучи единственным сыном, я был наследником отцовского состояния и земель, — объяснил Гейбриел.

— «Был»?!..

Губы его плотно сжались.

— Шесть лет назад, умирая, отец завещал и капиталы, и недвижимое имущество моей матери! К счастью, я не страдал от нужды, так как получал центы с дохода от земель моего деда, их у меня отобрать не могли.

— Значит, семья и общество много лет назад так сурово обошлись с вами из-за лжи той девицы? — спросила Диана.

— Да, — нехотя ответил он.

Она наградила его сочувственным взглядом:

— Должно быть, вам пришлось вдвойне горько — ведь вы знали, что неповинны в таком преступлении!

— У вас есть только мое слово, — напомнил он с мрачным видом.

— А в вашем слове нужно сомневаться? — осторожно спросила она, бросив на него вопросительный взгляд.

Гейбриел нахмурился:

— Моя милая Диана, будь я в самом деле таким чудовищем, каким меня все считают, я бы наверняка солгал, сказав: нет, не нужно.

Она ласково улыбнулась:

— Я так не думаю. По-моему, вы такой человек, который предпочитает говорить правду и… похоже… вам безразлично мнение окружающих!

Да, в самом деле, она точно описала его характер. Он всегда был таким, и прошедшие восемь лет лишь усугубили его черты. Ну не поразительно ли? Эта девушка уже настолько хорошо его изучила, что поняла и приняла его характер…

— Что же случилось с… той девицей? — робко продолжала Диана.

Гейбриел процедил сквозь зубы:

— Мой отец щедро заплатил тому, кто женился на ней.

— А ребенок?

На виске у Гейбриела снова запульсировала жилка.

— Умер не родившись.

Диана с грустью покачала головой:

— Как печально!

— Теперь вы все знаете и по-прежнему желаете стать моей супругой? — прямо спросил он.

После недавнего поцелуя лицо у нее побледнело, волосы слегка растрепались, но в ее небесно-голубых глазах он прочитал уже знакомую ему решимость.

— Вы не больше в ответе за то, в чем вас несправедливо обвинили, чем я — за поступок моей матери, бросившей мужа и трех дочерей.

Гейбриел хмыкнул.

— Представляю, какую пищу даст сплетникам сообщение о нашей помолвке!

Она улыбнулась немного печально:

— Вне всякого сомнения. Возможно, если вы надеетесь снова войти в высшее общество, в котором когда-то вращались, вам все же не следует связывать свою судьбу с одной из дочерей Харриет Коупленд?

Лицо Гейбриела помрачнело.

— Меня совершенно не интересует высшее общество, я не желаю снова в нем вращаться, и мне все равно, как будут обо мне думать представители этого общества. Меня не интересует, что представители так называемого света подумают обо мне и о женщине, которую я намерен сделать своей женой, графиней Уэстборн.

— Значит, мы обо всем договорились? — В ожидании его ответа Диана затаила дыхание.

— Я позабочусь о том, чтобы объявление о нашей помолвке появилось в газетах в самое ближайшее время. — Он резко склонил свою надменную голову.

Вот чего добивалась Диана; она знала, что помолвка не только спасет ее гордость после предательства Малкома, но и поможет вернуть сестер, все же при мысли о том, что она стала невестой несгибаемого и непокорного лорда Гейбриела Фолкнера, чье прошлое затмевает даже поступок ее матери, она невольно вздрогнула. В груди снова возникло странное томление, когда она вспомнила, лорд Гейбриел Фолкнер совсем недавно с такой страстью целовал ее.

Она по-прежнему не понимала, вызвана ли ее дрожь мрачными предчувствиями или предвкушением чего-то хорошего…

Глава 3

— Я всерьез начинаю сомневаться в том, что ваша тетя Хамфриз существует на самом деле, — сухо заметил Гейбриел на следующее утро, когда они с Дианой вдвоем сидели в малой столовой за завтраком, поданным молчаливым и расторопным Соумзом.

Почти весь вчерашний день прошел у Гейбриела в разъездах. Он побывал в редакциях нескольких газет, съездил в контору поверенного Джонстона и к одному старому боевому товарищу, которому Гейбриел поручил разыскать Доминика Вона. Впрочем, Гейбриел успел к ужину; переодевшись, он присоединился к Диане в столовой.

За ужином присутствовала только Диана. Миссис Хамфриз прислала свои извинения. Утром она снова передала через горничную, что не спустится вниз.

Диана улыбнулась:

— Уверяю вас, тетя Хамфриз существует, но ужасно страдает от нервного расстройства. По правде говоря, она вовсе не желала ехать в Лондон и согласилась только потому, что я настояла, — подчеркнуто добавила она.

Гейбриел сурово сдвинул темные брови:

— Хорошо, что ей хотя бы хватило здравого смысла не пускать вас в столицу одну! Но, поскольку сразу по приезде она удалилась к себе и с тех пор не покидает своих комнат, вряд ли она оказывает вам большую помощь. Более того, ее затворничество стало совершенно неприличным после того, как здесь поселился я.

Диана бросила на него вопросительный взгляд:

— Что же в этом неприличного, раз вы мой опекун.

— Опекун, который теперь к тому же официально является вашим женихом.

Гейбриел протянул ей через стол раскрытую газету, которую до того читал.